Саясат Нурбек

В условиях стремительных технологических и экономических перемен будущее казахстанского образования во многом зависит от того, насколько гибко и оперативно система высшей школы сможет адаптироваться к новым вызовам. Об этом мы поговорили с Министром науки и высшего образования Республики Казахстан Саясатом Нурбек. Интервью было посвящено ключевым вопросам трансформации вузов: от подготовки инженеров и IT-специалистов до внедрения дуального образования, развития исследовательской активности и стимулирования STEM- направлений среди молодежи. Мы задали министру вопросы о том, какие меры государство предпринимает для модернизации высшего образования, как строится взаимодействие университетов с индустрией и какие международные практики Казахстан может использовать для ускоренного развития человеческого капитала.

1. Какие меры вы считаете приоритетными для модернизации системы высшего образования с учетом технологических и экономических изменений?

Сегодняшняя система высшего образования должна не просто догонять мировые тенденции, а опережать их. Поэтому среди приоритетных мер – внедрение гибких, модульных образовательных траекторий, которые позволят студенту формировать индивидуальный маршрут обучения под запросы экономики и рынка труда. Это значит, что мы переходим от стандартной, линейной модели бакалавриата к более динамичной системе, в которой ценность имеют и микроквалификации, и междисциплинарность. Цифровизация – еще один ключевой вектор. Мы активно внедряем цифровые платформы, усиливаем академическую мобильность внутри страны и за ее пределами, открываем доступ к мировым образовательным ресурсам. И конечно, акцент на практико-ориентированное обучение: университеты должны готовить не просто выпускников, а профессионалов, способных решать реальные задачи. Поэтому мы развиваем индустриальные партнерства, дуальные программы, усиливаем связи с производством и наукой.

2. Какова стратегия повышения качества инженерно-технических и ИТ-кадров в условиях цифровизации промышленности?

Мы исходим из понимания, что инженер и IT- специалист – это ключевые фигуры новой экономики. Их подготовка требует обновления не только программ, но и самой логики взаимодействия вуза и индустрии. Сейчас мы развиваем модель так называемых отраслевых образовательных экосистем – это значит, что на базе университетов создаются технопарки, лаборатории, акселераторы, где студент с первых курсов решает реальные задачи от бизнеса. Важную роль играет международное сотрудничество. Мы привлекаем в страну глобальных технологических партнеров: Google, HP, Huawei, Microsoft, которые уже сегодня участвуют в подготовке наших студентов. Кроме того, внедряем обязательные курсы цифровой грамотности и искусственного интеллекта – независимо от специальности. Это базовая компетенция, без которой ни один выпускник не сможет быть конкурентоспособным.

3. Какие пробелы вы видите в формировании критического мышления, предпринимательских и цифровых навыков у студентов?

Проблема в том, что наша система долгое время была ориентирована на воспроизведение знаний, а не на их критическую оценку или применение. В результате – даже сильные теоретически студенты испытывают трудности при переходе к практике. Поэтому сейчас мы вводим элементы проектного и проблемно-ориентированного обучения, когда студент работает не с учебным кейсом, а с реальной задачей от индустриального партнера. Это автоматически требует мышления, анализа, командной работы. Что касается предпринимательских навыков – здесь важна экосистема. Без стартап- инкубаторов, менторов, возможности ошибки и второго шанса – предпринимательство не развивается. Мы работаем над тем, чтобы такие экосистемы появились в каждом региональном вузе. Цифровые навыки также пока распределены неравномерно. Поэтому мы внедряем обязательные курсы и предоставляем доступ к платформам вроде Coursera, Stepik, Codeforces, чтобы студенты всех направлений могли прокачать свою цифровую компетентность.

4. Как вы оцениваете уровень взаимодействия университетов с индустрией и что необходимо для его укрепления?

Уровень взаимодействия все еще остается фрагментарным. Есть отличные кейсы: партнерства с Самрук-Қазына, ERG, Казахмыс, KEGOC, с отечественными IT-компаниями, с транснациональными корпорациями – но эти примеры пока не стали нормой. Наша задача – выстроить системную модель. Сегодня мы создаем на базе ведущих вузов консорциумы: «вуз – индустрия – наука». Это не просто соглашения на бумаге, а платформы, в которых формируются совместные исследовательские проекты, внедряются дуальные программы, организуются стажировки. Кроме того, мы предлагаем ввести обязательную практику стажировок преподавателей в индустрии, чтобы они могли обновлять свои компетенции и интегрировать современные практики в учебный процесс.

5. Какие модели дуального или проектного обучения вы считаете наиболее перспективными для Казахстана?

Мы внимательно изучаем международный опыт, и наибольший интерес для нас представляют две модели. Первая – немецкая система дуального образования, в которой студент учится и параллельно работает в компании, с четко расписанным графиком. Это возможно реализовать у нас через механизмы государственного заказа и отраслевых соглашений. Вторая модель – это проектное обучение на базе Capstone-проектов. Это когда дипломная работа заменяется полноценным проектом, выполненным для конкретного заказчика, с защитой перед индустриальной комиссией. Обе модели требуют доверия между вузом и бизнесом. Поэтому мы стимулируем участие работодателей в разработке учебных программ, в аттестации студентов, в проведении стажировок и наставничестве.

6. Как стимулировать исследовательскую активность и коммерциализацию научных разработок в вузах?

Мы исходим из принципа: если университет называет себя исследовательским, то это должно быть подтверждено не только публикациями, но и количеством прикладных разработок, патентов, стартапов и контрактов с бизнесом. Для этого мы меняем сами механизмы финансирования науки. Сейчас грантовые конкурсы ранжируются с учетом не только академических, но и коммерческих перспектив проекта – насколько он может быть внедрен, какова его готовность к масштабированию. Мы усиливаем офисы трансфера технологий при университетах, расширяем программу по коммерциализации НИОКР. Одновременно через Национальную платформу научной аналитики формируется единая база исследовательских компетенций – чтобы заказчик из бизнеса мог находить нужных ему экспертов в вузовской среде. Отдельный акцент – поддержка молодых исследователей. Программа «Жас Ғалым» уже доказала свою эффективность, мы ее расширяем: больше грантов, больше стажировок за рубежом, гибкое сопровождение на начальных стадиях научной карьеры.

7. Какие международные практики в сфере подготовки кадров и НИОКР можно масштабировать в казахстанских реалиях?

Мы не изобретаем велосипед. Многие успешные модели проверены временем. Например, модель прикладных университетов Финляндии и Германии, где обучение тесно связано с производственными задачами и где студенты участвуют в научных проектах с первого курса. Такие форматы мы уже адаптируем через наши пилотные «индустриальные вузы». Еще один пример – система sabbatical для преподавателей, как в Южной Корее: преподаватель получает возможность уйти на 6-12 месяцев в исследовательский отпуск с сохранением зарплаты и работает над публикацией, продуктом, лабораторией. Это стимулирует не просто количество, а качество научных исследований. Также интересна T-shaped skills модель: углубленная экспертиза в своей области (вертикаль) плюс широта знаний в смежных сферах (горизонталь). Это особенно актуально для подготовки лидеров в инженерии, ИТ и биотехнологиях.

8. Как повысить привлекательность STEM- специальностей среди молодежи?

Надо признать, что у нас долгое время гуманитарные и экономические направления считались «престижными», тогда как инженерия или математика воспринимались как второстепенные. Мы меняем эту парадигму. Во-первых, увеличены гранты на STEM- направления. Во-вторых, создаются условия для реальной самореализации: участие в хакатонах, олимпиадах, доступ к лабораториям, возможность запускать стартап прямо со студенческой скамьи. У нас есть успешные кейсы, когда студенты инженерных вузов зарабатывают уже на втором- третьем курсе, потому что умеют работать с оборудованием, с ИИ, с обработкой Big Data. Это нужно транслировать. Наконец, профориентация. Мы запустили STEM-кружки и лагеря в регионах в партнерстве с крупными компаниями, чтобы школьники могли рано попробовать себя в инженерии, программировании, дизайне. Здесь важна мотивация на уровне школы и родителей.

9. Какую роль могут сыграть региональные университеты в развитии человеческого капитала и локальной экономики?

Региональные университеты – это не просто филиалы образования, это якорные институции. Они формируют не только кадры, но и интеллектуальную среду, «драйвят» экономику региона. Поэтому наша задача – трансформировать региональные вузы в университеты третьего поколения. Это значит: они должны заниматься не только преподаванием, но и научными исследованиями, предпринимательством, проектной работой. Мы уже начали эту работу – создаем при региональных вузах инженерные хабы, агро-инновационные центры, креативные лаборатории. Университеты должны стать поставщиками решений для местных акиматов, бизнеса, инфраструктурных компаний. В этом контексте особенно важна цифровизация. Через онлайн-форматы мы можем подключать региональные вузы к международным образовательным потокам и создавать конкурентную среду внутри страны.

10. Какие изменения в нормативной базе вы считаете необходимыми для ускорения трансформации высшего образования?

Нормативная база должна не сдерживать развитие, а создавать возможности. Сейчас мы проводим ревизию всего законодательства в сфере высшего образования. Среди приоритетов:

Гибкие форматы. Мы работаем над тем, чтобы микроквалификации, онлайн-курсы, модули и индивидуальные траектории обучения были официально признаны и могли засчитываться в диплом.

Упрощение аккредитации. Необходимо перейти от формальной оценки процесса к оценке результатов: трудоустройства, предпринимательской активности, исследовательского потенциала выпускников.

Снижение барьеров для партнерства с бизнесом. Сегодня вуз не всегда может оперативно заключить договор с частной компанией или внедрить платную услугу. Мы устраняем эти ограничения.

И наконец, ответственность за госзаказ: выпускник, получивший грант, должен понимать, что это инвестиция государства. Мы пересматриваем условия возврата или отработки – гибко, но системно.